Сага о Вигдис и Вига-Льоте. Серебряный молот. Тигр - Страница 21

— Я понимаю, родич, — отвечал Льот, — что ты даешь мне хороший совет в этом деле. И благодарен я тебе за столь выгодное во всех отношениях предложение, но не думал я жениться так рано.

Ветерлиде попросил его подумать, но больше не заговаривал с ним об этом. Он продолжал наблюдать за Льотом и заметил, что он плохо спит по ночам. Да и по всему остальному заметно было, что на душе у него неспокойно.

Перед своим отъездом Ветерлиде вновь спросил Льота об их деле, и Льот ответил:

— Благодарен я тебе, родич, за хороший совет, и пусть будет по твоему, ибо вижу я, что желаешь ты мне добра.

И Льот поехал вместе с Ветерлиде к ним домой. Гудрун и Лейкни были очень добры к нему, и вскоре они договорились о свадьбе. Свадьба состоялась весной, и Ветерлиде не поскупился на угощение. Льот с Лейкни отправились с Скомедал и стали там жить.

XXIX

Однажды летом Льот отправился с двумя своими работниками на луга косить сено. Его люди переправились на другой берег реки, а Льот работал в одиночку. Был один из самых красивых дней в то лето, стояла жара. Льот снял верхнюю тунику и остался в рубахе и штанах. Они были так далеко от усадьбы, что не имело им смысла идти обедать домой, и Льот решил уж было переправиться на другой берег и поесть вместе с работниками, как вдруг увидел Лейкни, идущую вдоль реки. Она была очень красиво одета — в бледно-зеленое платье, которое надевала только, когда к ним приезжали гости. И в руках у нее был большой узел. Она остановилась и поговорила с работниками и дала им что-то из узла, а потом перешла по камням через речку и подошла к Льоту.

— Моя мать прислала мне меду, — сказала она, — и подумала я, что могу порадовать вас, работающих на сенокосе в такую жару.

— Но тебе не стоило уставать и идти так далеко, — ответил он.

— Не беда, — возразила Лейкни, — и погода стоит прекрасная, да и хотелось мне самой посмотреть, какое сено у нас будет в этом году.

Льот сказал, что они могут теперь пойти к работникам, у которых была с собой еда, но Лейкни засмеялась и показал на узел, который держала в руках.

— Мог бы и подумать, что жена твоя не забудет о еде, если уж пришла к тебе в такую даль. Давай сядем тут на холме, тут сухо и тепло.

И она взошла на холм, нагнулась и понюхала скошенную траву. На краю луга росли березы, и Лейкни направилась к ним, вдыхая душистый аромат молодых листьев. И наконец она нашла в тени под деревьями между камнями впадину, в которой росла густая трава. Там было место как раз для двоих, и Лейкни позвала Льота.

— Тут ты можешь поспать, когда наешься, — сказала она.

Она поели, и Лейкни была настроена очень весело и игриво. После еды Льот захотел спать, вытянулся на спине и, чтобы защитить глаза от солнца, прикрыл их рукой. Тогда Лейкни развязала свой платок и прикрыла им глаза Льота. Через некоторое время она сказала:

— Ты можешь положить мне голову на колени, и тогда тебе будет удобнее.

Льот так и сделал и посмотрел снизу на лицо Лейкни, которая сидела с непокрытой головой под ярким солнцем. Он сказал:

— Ты сейчас выглядишь так же, как тогда, когда я увидел тебя в первый раз в Холтаре.

Лейкни улыбнулась и спросила:

— Скажи мне, Льот, доволен ли ты, что встретил меня в тот день, и что ты вообще думаешь о нашей жизни.

— Ты и сама знаешь, что я доволен, — отвечал Льот.

— Откуда мне знать, — возразила Лейкни. — Ибо думала я, что это зима так плохо действует на тебя, но не был ты прежним, как в детстве, с тех самых пор как я увидела тебя в Холтаре. Потому что помню я тебя веселым и гораздым на выдумки мальчиком, которого никто не мог обуздать.

— Но ведь, — отвечал ей Льот, — все мы вырастаем из своих детских шалостей.

— И еще говорили, — не отставала она, — что хорошо ты умеешь слагать висы и петь старые песни. Может, скажешь сейчас какую-нибудь из твоих вис?

— Люди, которые говорили тебе об этом, врали, — сказал Льот, — и не умею я складывать настоящие висы.

— Так скажи, какие ты слагал, — попросила Лейкни.

— Я не помню ни одной, — ответил Льот. — Давно это было.

Лейкни взяла его лицо в свои ладони и, покачиваясь, произнесла:

Вспоминаю я деву прекрасную
И спать не могу от тоски.
Каждую ночь мои мысли
К ней через море летят,
Крылья расправив широкие.
А она спит и не знает
О мыслях моих, что
Птицами к ней устремляются.
И трудно мне утром вставать.

— И слышала я, что это ты сложил эту вису.

— Да, это я сложил, — ответил Льот. — но я все их забыл.

— А что это за дева, о которой ты тоскуешь? — спросила Лейкни. — Она не хотела взять тебя в мужья?

— Нет, просто так сложились строки, — возразил Льот. — Когда живешь один, разное приходит в голову.

Лейкни немного помолчала, а потом спросила:

— Ты хотел, чтобы твоей женой была другая?

— Вовсе нет, — ответил Льот.

И тогда она наклонилась и поцеловала его, а он погладил ее по щеке.

— А сейчас я и сама хочу полежать, — засмеялась Лейкни и приподняла его голову.

— Ложись, — ответил ей Льот и подвинулся в сторону, освобождая для нее место. — Тут очень хорошо, — и с этими словами он вновь набросил на глаза ее платок.

Лейкни легла рядом с ним, но оперлась на локоть и стала смотреть на него.

— Неужели ты хочешь спать, — засмеялась она. Его рубаха была распахнута на груди, и Лейкни взяла березовую веточку и стала щекотать Льота. Льот взял ее руку и стал ласкать, но глаз не открывал.

— А что это у тебя за шрам на горле? — спросила Лейкни, легла и поцеловала его.